Песнь Элмара-3

[Oceanspirit]

8. МРАК И СВЕТ


- Приветствую, Господин, - произнёс Рингнер, входя в приёмную Морнаура.
- Проходи, - правитель Мормара кивком приветствовал гостя. – Ты хочешь сообщить о продвижении строительства?
- Не только, - отозвался Рингнер, занимая своё место. – Да, башни, что выше по реке, почти готовы. Запасные уже стоят в безопасном месте. Но я о другом.
- О чём?
Рингнер сделал краткую паузу, прежде чем, слегка понизив голос, произнести.
- Мне кажется, что Элмарцы догадываются о наших планах, если уже не знают всё.
- То есть? – в голосе Морнаура появилась настороженность. – Есть какие-то основания?
Рингнер кивнул.
- Три дня назад мы выловили в реке тело моего посыльного, - ответил он. – При нём было письмо от Глоракаста. Письмо было целым, но это не означает, что Элмарцы могли его не прочитать.
Морнаур нервно сжал подлокотник кресла.
- Ты уверен, что это работа Элмарцев? – спросил он.
- В немалой степени, - ответил Рингнер. - Кто бы ещё стал так убивать безоружного путника? Элфинцы всем подряд горло не перерезают.
Морнаур мгновение молчал, обдумывая слова союзника.
- Хорошо, - наконец, протянул он. – Со стороны Элмарцев какое-либо движение было?
- Это единственное, что не даёт мне полной уверенности в осведомлённости Элмара, - ответил Рингнер. – Тишина. Но, слишком уж явное нападение было.
Морнаур снова помолчал.
- Хорошо, что они могли узнать от твоего посыльного? – наконец, спросил он.
- Не очень много, - ответил Рингнер. – О месте и времени я заранее договорился с Глоракастом. Каждая его встреча с посыльными происходит в разных местах, как мы с ним изначально запланировали. Когда и где принять очередное послание - знаем только я и он. Посланник не мог ничего об этом сказать. О содержании письма он тоже не знал.
Морнаур одобрительно кивнул.
- Тогда, чего ты опасаешься? – спросил он.
- Ну, как же, это, ведь, Элмарцы, - ответил Рингнер. – Разве они не способны на многое?
- Всё возможно, - согласился Морнаур. – Но, пока что, никаких действий с их стороны не было, так?
- Да.
- Тогда, это означает либо то, что Элофор что-то задумал, и готовится к этому, либо то, что он ничего не знает, - ответил Морнаур. – Но, насколько я знаю Элофора, он не любит ждать.
- Ты хочешь сказать, Господин, что, если бы он знал, он бы уже давно напал? – уточнил Рингнер.
- Да, я склоняюсь к этому мнению, - ответил Морнаур. Рингнер пожал плечами.
- Может, и так, - протянул он. – А, не может быть такого, что Элофор просто напугался?
- Элофор? Напугался? – Морнаур усмехнулся. – Нет, это, точно, невозможно. Если есть возможность устроить бой, Элофор никогда не станет прятаться. Вспомни Муилдор. Вспомни земли за морем. Вспомни Север. Ангмин, наконец. Нет, бояться он не будет. А, вот, не знать – может.
Рингнер пожал плечами, откиувшись на спинку кресла.
- А, если он медлит потому, что задумал что-то? – заметил он. – Если он уже пробирается к башням?
- Хорошо, что ты предлагаешь? – несколько раздражёно произнёс Морнаур.
- Может, попытаться оказать на него давление? – предположил Рингнер. – Посадить на короткий поводок, и тогда уже спокойно дальше действовать.
- Посадить Элофора на короткий поводок? – усмехнулся Морнаур. – Этот зверь перегрызёт не только поводок, но и глотку тех, кто его на этом поводке держал. Помяни моё слово, с Элофором связываться себе дороже. Им нельзя управлять. Его можно только убить.
- Но, есть же что-то, или кто-то, ради кого он может изменить своим принципам, - возразил Рингнер.
- И, ты имеешь об этом представление? – спросил Морнаур. Рингнер кивнул.
- До меня дошли слухи, что сын Эминнаура неравнодушен к дочери Итильхира Таурлондского. Может, попробовать через неё?
Морнаур нахмурился.
- И, как ты себе это представляешь? – недовольно спросил он. Рингнер улыбнулся.
- Можно просто похитить её. И сказать Элофору, что, если он не будет действовать по нашим правилам, с ней что-нибудь случится…
- Даже не думай, - перебил Морнаур. – Здесь Элофор, точно, медлить не будет. Если уж он против Муилдора пошёл ради брата, которого ненавидит, подумай, что он сделает с тобой ради той, которую, возможно, любит. Ты ещё требования не успеешь составить, а он уже твой город разнесёт в прах. Нет, с Элофором это не подействует.
- Тогда, что мы будем делать? – недовольно произнёс Рингнер. – Ждать, когда он нападёт на нас?
Морнаур молча поднялся.
- Нет, - ответил он через несколько мгновений. – Мы нападём первыми. Башни, ведь, уже готовы?
- Почти, - ответил Рингнер.
- Сколько ещё времени нужно?
- Не больше месяца.
Морнаур довольно улыбнулся.
- Вот и прекрасно, - ответил он. – Мы не будем ждать осени. Мы нападём через месяц, когда башни будут готовы. Тебя это устраивает?
Рингнер на мгновение задумался.
- Устраивает, - ответил он более довольным тоном.

Десять дней после приезда Элгонда пролетели для Элофора сплошной чередой планов, учений, работы и ночных кошмаров. Мало приятных мыслей доставляло ещё и известие о том, что, как он и предполагал, и, втайне, боялся, Морнаур решил изменить свой план, и начать нападение раньше. Теперь на подготовку ему отводился лишь месяц, даже меньше. А земли Элфина ещё не были оповещены об этом. Впрочем, всё это было сделать куда проще, чем то единственное дело, которое ему сейчас предстояло. Поездка в Элфин на представление своего племянника.
Элофор нехотя забрался в седло, бросив последний взгляд на скрывающуюся в начинающихся сумерках мастерскую. Лучше бы он остался здесь. Руки ещё гудели от ударов молотом по железу. Половина оборонной ограды уже была сделана. Элофор не сомневался, что они успеют. Он устало вздохнул, натягивая поводья коня. Небо! Столько времени потратить на торжество, которому он не рад. Элофор уже заранее чувствовал раздражение, которое, непременно, обязано будет завладеть им сполна, едва он явится в Элфин. Он это чувствовал, и это заставляло его злиться ещё сильней - злиться на Элфинцев, которым было до него всё равно, злиться на Элгонда, который всегда появлялся так невовремя, и срывал все его планы, злиться на Элровала за его вероломство, предательство и ненависть, злиться на себя за свои неудачи и своё раздражение на одно лишь предчувствие того, что может произойти. А ещё эти бессонные ночи, с кратким сном, полным кошмарных призраков, так не желавших его осталять в покое. Небо! Как же сейчас ему хотелось остановиться, оказавшись в каком нибудь пустом тёмном пространстве, где можно было бы слышать только шум ветра, и где ни один лишний звук, ни один образ не нарушал бы его покоя! Но это, наверное, можно было ощутить только после смерти. А он ещё жив. И обязан подчиняться правилам этой сложной странной жизни, правилам, которые он так часто пытался нарушать, порою, даже не желая думать о последствиях. Элофор поднял взгляд к Небу.
- Я не хочу, - тихо произнёс он. – Но, знаю, должен. Дай силы сдержаться.
Тусклые звёзды, безмолвно мерцавшие над горизонтом, казалось, вспыхнули на миг. Был ли это ответ? Элофор медленно выехал из городских ворот. Нет, он не чувствовал успокоения. Напротив, раздражение только усиливалось от созния того, что он делает это против своей воли, притом, не связанный ни обязательствами, ни обстоятельствами. Он был вправе развернуться в любое мгновение и вернуться в Элмар. Его никто не ждёт, никто не будет рад его появлению. Зачем ехать, если знаешь, что ты не будешь там никому нужен? Элофор уже готов был развернуться, как вдруг одна мысль заставила его, забыв о недавнем раздражении, хлестнуть коня и, обгоняя ветер, помчаться в Элфин. Он должен предупредить Совет о грозящей опасности. И сегодня – самый подходящий для того момент. По крайней мере, не придётся созывать всех через несколько дней, тем самым, привлекая внимание неприятеля. Да, Совет должен собраться сегодня. А это уже уважительная причина пожертвовать своим временем.
Спустя час, он уже въезжал в ворота Элфина. Элофор с огромным недовольством окинул взглядом преддворцовую площадь, на которой, как ему показалось, собрались все жители земель Элфина. Нет, даже в Элмаре во время учений не было так шумно, как здесь. Элофор невольно схватился за рукоять меча. Обычно с таким множеством ему приходилось воевать, а не становиться его частью. Остановившись на краю вишнёвой аллеи, обозначавшей границы огромной площади, Элофор, спешившись, попытался разглядеть среди народа знакомые лица. Однако все попытки были тщетны. Здесь, в основном, находился обычный народ из окрестных городов, ни членов Совета, ни знакомых военачальников он не видел. Конечно, он мог беспрепятственно, или почти беспрепятственно пройти во дворец, но для этого нужно было, хотя бы, предупредить Элгонда, а это, в свою очередь, означало, что этого самого Элгонда ещё нужно найти. А сын Эредгила вряд ли будет сидеть в своей комнате в этот вечер. Раздражённый присутствием этого народа, и, не особо надеясь на то, что для него приготовлено хоть какое-то особое место, Элофор уже готов был развернуться и уехать, как вдруг, неподалёку он заметил Нимфалмена. Вряд ли можно было сказать, что он был слишком рад увидеть Таурлондца, однако его присутствие предполагало и присутствие Итильхира, а это, не смотря на натянутые отношения с правителем Таурлонда, было, всё же, лучше, чем полное отсутствие хоть каких-то знакомых лиц. Несколько пересиливая себя, Элофор, всё же, подошёл к Нимфалмену.
- Давно здесь? – вместо приветствия спросил он. Нимфалмен усмехнулся.
- Господин Элровал сказал, что ты отказался, - вместо ответа произнёс Таурлондец. – Честно говоря, мы не ожидали, что ты явишься.
- Я сам не ожидал, - тихо ответил Элофор. – Так, давно?
- Почти час, - ответил Нимфалмен.
- Отец здесь? – уточнил Элофор.
- Разумеется, - Нимфалмен как-то снисходительно взглянул на Элмарца. Элофор, явно, нервничал, и эти вопросы, задаваемые каким-то раздражённым тоном, не могли не свидетельствовать о том, что сыну Эминнаура здесь мало, что нравится. Нимфалмен снова усмехнулся.
- Что, не привык? – заметил он.
- Тебе чего? – огрызнулся Элофор. – Мне твой отец нужен. И Элгонд.
Нимфалмен безразлично пожал плечами.
- Они там, наверху, - он кивком указал на построенную в другом конце площади небольшую возвышенность, представлявшей собой некое подобие, словно, парящего над землёй белоснежного шатра.
- О, нет, - пробормотал Элофор, глядя на шатёр, сооружённый, по-видимому, намеренно, для членов Совета и Правителя Элфина. Чтобы попасть туда, нужно было пересечь всю площадь.
- Тебе что-то не нравится? – хмыкнул Нимфалмен.
- Ненавижу народ, - фыркнул Элофор. – Ты идёшь?
- Нет, - ответил Нимфалмен. – Мой долг – за сестрой присматривать, чтобы ей никакой элмарец вдруг под ноги не попался.
- Ты, главное, сам у Элмарцев под ногами не валяйся, - огрызнулся Элофор. – Чего доброго, раздавлю.
- Да, ладно, сын Эминнаура, - в голосе Нимфалмена звучала всё та же усмешка. – Не злись.
Элофор с трудом сдержался, чтобы ничего не ответить. Бросив раздражённый взгляд на Нимфалмена, он, свернув в аллею, направился по тёмной дорожке в сторону шатра.
Едва он поднялся на возвышение и вошёл в шатёр, как тут же столкнулся с Мэнэлгваем.
- О, сын Эминнаура? – усмехнулся Халэминец. – Ты здесь откуда?
- Из Элмара, - фыркнул Элофор, оглядывая недовольным взглядом всех присутствующих. Одно было хорошо – все члены Совета были здесь. Кроме Элгонда. Элофор нехотя повернулся к двоюродному брату своей матери.
- Где Элгонд? – спросил он.
- Где-то здесь, - ответил Мэнэлгвай. – Он не просил докладывать всяким вновь приехавшим, где он.
- Ясно, - бросил Элофор, проходя на середину шатра.
- Элмарец? – послышался голос Гилторна. – А, что ты здесь делаешь?
- Стою, - огрызнулся Элофор.
- Я вижу, - хмыкнул Гилторн. – А, тебя, кстати, разве, приглашали?
Элофор развернулся, собираясь что-то ответить, как за его спиной вдруг раздался голос Элгонда:
- Элофор? Ты всё же приехал?
Элофор обернулся.
- Приглашал – и не ждал? – фыркнул он.
- Ты не дал мне и намёка на то, что соблаговолишь появиться, - ответил Элгонд. – Но, раз ты здесь, я приветствую тебя.
- Спасибо, - мрачно отозвался Элофор, подходя к Элгонду. – Поговорить надо, - понизив голос, и глядя сыну Эредгила в глаза, произнёс он. Элгонд, кивнул, жестом позвав Элмарца следовать за собой.
- Мы сейчас вернёмся, - сказал он намеревавшемуся, видимо, что-то спросить Нимласу. Оба эльфа вышли наружу и направились в тень вишнёвой аллеи.
- Что ты хотел сказать? – спросил Элгонд, когда они остановились.
- Надо Совет собрать, - ответил Элофор. – Только тихо. Морнаур изменил решение. Он нападёт через месяц.
- Что? – Элгонд резко изменился в лице. – Почему? Что повлияло?
- Мы посыльного из Сереглонда убили, - признался Элофор. – Может, они решили, что мы всё знаем.
Элгонд некоторое время стоял, словно собираясь с мыслями.
- Плохо всё это, - наконец, произнёс он. – Но, ладно, Элофор, отправляйся в Зал Совета, я сейчас всех позову.
Элофор кивнул.
- Да, Элгонд, только, без лишнего шума, - предупредил он.
Элгонд кивнул и поспешил обратно к шатру. Элофор резко развернулся, и, не медля ни мгновения, быстрым шагом направился к замку.
Спустя не более четверти часа, все члены Совета уже были на своих местах, за исключением, разве что, Элровала. Элофор сидел в своём кресле, вцепившись пальцами в подлокотники, и мрачным взглядом изучая призрачные блики луны, сплетавшие причудливые узоры поверх мозаичного рисунка на полу. Давно он уже не был здесь. И странным было то чувство, которое он испытывал сейчас, вновь превратившись из осуждённого в одного из вершителей судеб жителей земель Элфина. Насколько это было приятно? И, приятно ли это было, вообще? Он не мог сказать. Как и тогда, при разговоре с Анорлот, он чувствовал себя зверем, избитым, и приласканным одной и той же рукой. Мог ли он быть уверен, что эта рука вновь не поднимется для удара? И, хоть Элгонд и предложил наказать Элровала, думал ли он о том, как это воспримет весь Совет? Не стал бы каждый из присутствующих вспоминать все его промахи, лишь бы доказать то, что Элровал был вынужден так поступить? Элровала просто очень любили здесь, это нельзя было не признавать.
Элофор кивнул в знак приветствия Итильхиру, когда таурлондец тоже появился на совете, после чего перевёл взгляд на Элгонда.
- Элровал где? – спросил он.
- Ты же сам сказал, что, чем меньше народу, тем лучше, - ответил Элгонд. – Да, и, пусть празднует.
- С этого бы и начал, - недовольно произнёс Элофор.
- Ты сам говорил, что от него толку нет, - почти шёпотом произнёс Элгонд, явно начиная предпринимать попытки идти с Элофором на примирение. Элмарец только усмехнулся.
- Хорошо, Элгонд, - послышался голос Сильмармира. – Что произошло?
Элгонд окинул взглядом всех присутсвующих, после чего, убедившись, что никого лишнего здесь нет, произнёс:
- Сегодня я узнал, что нам опять предстоит вступить в сражение с тёмными землями. И, произойдёт это в очень скором времени. – Элгонд взглянул на сына Эминнаура. Элофор кивнул. – Нам не известно доподлинно о силе неприятеля, но, по всей видимости, столкновение обещает быть серьёзным, - продолжал Элгонд. – И потому я призываю всех нас начать подготовку. Элофор, расскажи более подробно о том, что ты знаешь, и что мы должны сделать.
Элофор почувствовал некоторое раздражение, когда взгляды всех присутствующих вновь устремились на него. Вряд ли их можно было назвать доброжелательными. Элмарец почувствовал себя затравленным зверем.
В последний раз пожалев о том, что он находится здесь, Элофор произнёс:
- Морнаур готовит поход на начало лета. Осталось дней двадцать. Биться придётся на два фронта. Часть войск он перекинет к Элмару. Остальные пойдут на Элфин…
- Что?! – воскликнул Мэнэлгвай. – Почему мы узнаём об этом только сейчас?!
- Потому, что я сам только сегодня об этом узнал, - ответил Элофор, начиная терять терпение.
- Что ж твои лазутчики не постарались? – усмехнулся Мэнэлгвай.
- А твои, вообще, хоть когда-то старались? – почти прорычал Элофор.
- Хорошо, - прервал спор Элгонд. – Что мы предпримем?
- Усиленную подготовку, что нам ещё делать, - ответил Ангсарн.
- Только не явно, – заметил мрачно Элофор. – Если Морнаур узнает…
- Не от тебя ли? – бросил Кэлебрит.
Глаза Элофора злобно сверкнули.
- Я не предатель, - процедил он сквозь зубы. – И никогда им не был!
- А, кто, тогда? Я, что ли? Или господин Элровал?
- Угадал, - фыркнул Элофор.
- Да, он как всегда, весь мир в своих преступлениях обвиняет, - заметил Гилторн. Элофор хотел, было, что-то ответить, но тут раздался голос Элгонда:
- Элофор – не предатель, - спокойно, но властно возразил он. – На нём этой вины нет.
Взгляды всех присутствующих тотчас обратились на правителя.
- Как? Уже не предатель? – произнёс Кэлебрит.
- Элофор нас, действительно, никогда не предавал, - ответил Элгонд. – Просто, в силу совокупности череды неблагоприятных обстоятельств, повлекших за собой определённые действия со стороны Элофора, и оказавших отрицательное влияние на обозначенное дело, мы несколько поспешно вынесли свой вердикт, предъявив настоящему предводителю Элмара обвинения в преступлении, которого он, на самом деле, не совершал.
На совете воцарилось гробовое молчание.
- Проще говоря, Элофор не виновен, - подвёл итог Элгонд.
- Да, мы поняли, - ответил Итильхир. – Мы не поняли только того, когда и кто его оправдать успел.
- Я выносил решение, - ответил Элгонд. – Я и оправдываю его. Почему, и какие на то причины и обстоятельства, - он взглянул на сына Эминнаура. – Элофор просил меня не озвучивать. Если же он согласится, я готов рассказать.
- Не надо, - резко оборвал Элофор. – Так, что решать будете?
- А ты сам решать ничего не собираешься? - заметил Гилторн. – Или ты уже всё продумал?
- Я этого не говорил, - бросил Элофор. – Я просто к сути дела возвращаюсь.
- Мог бы для начала хоть спасибо господину Элгонду сказать, за то, что он тебя оправдал, - заметил Гилторн.
- Да, не твоё дело, что и когда я Элгонду скажу! – вспылил Элофор. – Тебе сказали – я не предатель! Всё! Думай теперь о своём городе, а не о том, что я кому сказать должен!
- Что-то ты, Барс, быстро свободу свою почувствовал, - бросил Мэнэлгвай.
Элофор сжал кулаки, изо всей силы сдерживаясь, чтобы не наброситься на правителя Халэмина.
- Хорошо, можно последний вопрос по этому делу? – спросил Итильхир Элгонда, изучающе глядя на Элофора. – Кто виновен, и будет ли суд?
- Кто виновен, я не могу сказать, - ответил Элгонд. – Я обещал не говорить ничего без согласия Элофора. Суд тоже будет с его согласия.
- Хорошо, - Итильхир кивнул, начиная догадываться о причине молчания Элмарца.
- Итак, - продолжил Элгонд, оборвав тем самым все разговоры. – Что мы решим, и что предпримем?
- А, о тактике Морнаура известно хоть что-то? – спросил Сильмармир. – Разумеется, кроме того, что он собирается вести действия на двух фронтах.
- Точно – пока ничего, - ответил Элофор, несколько успокоившись. – То, что он на стены не полезет, и без того ясно. Он нашу тактику знает. С тылу зайти к себе не позволит. Скорее, это будет как двойное окружение. Они встанут на равнине, и будут вести огонь со стороны ворот, чтобы стянуть сюда все наши силы. А сами могут зайти с тыла. Более того, когда подойдёт наша подмога, они сделают второе кольцо. Так что в окружение будет и Элфин взят, и все ваши войска. Притом – поотдельности. Численное превосходство у них неоспоримое. Можно из этой тактики пока исходить.
- А, если не из этой? – спросил Итильхир.
- Вот, я и сказал, точно – не известно, - отозвался Элофор.
- Хорошо. Что, если повторить их манёвр? – предложил Кэлебрит.
- Четверное кольцо? – фыркнул Элофор. – У тебя народу хватит?
- За Морнауром всегда численное преимущество было, - согласился Итильхир.
- Но, вряд ли они будут ожидать, - заметил Кэлебрит. – Это уже наше преимущество.
- Ненадолго, - мрачно отозвался Элофор. – Наших сил хватит только на первое кольцо. С остальными не справиться.
- Позови альвов, - бросил Мэнэлгвай.
- Я уже с расчётом на них, - раздражённо отозвался Элофор.
- Следовательно, придётся, в основном, полагаться на орудия, - заметил Ангсарн.
- Поступить, как прежний правитель? – предложил Нимлас. – Залить равнину смолой и поджечь.
- Так они на эту равнину и побегут, - недовольно произнёс Элофор. – Они знают об этой тактике. И знают, что мы её применим. И встанут вне досягаемости орудий.
- Значит, можно их на ближний бой вызвать, - ответил Мэнэлгвай.
- Как? – раздражённо спросил Элофор. – Заберёшься на стену, и гадости им орать будешь?
- Тогда, Элофор, может, ты придумаешь, что нам делать? – в голосе Мэнэлгвая звучало спокойствие, смешанное с насмешкой. – Или ты умеешь только исподтишка нападать?
- Кстати, о нападении, - поддержал его Кэлебрит. – Если Элофор у нас такой умный и непобедимый, каким он себя мнит, так, может, он и возьмёт все эти города по-одиночке? Пока военных действий ещё не началось?
- Кстати, да, - согласился Мэнэлгвай. – Такой вариант меня устраивает. Ты же раньше уничтожал их города, почему бы тебе…
- Не напасть на них? – перебил Элофор, из последних сил стараясь сдержать раздражение. – А вы что будете делать? Оценивать работу моих воинов?
- А, что с того? – всё тем же спокойным тоном произнёс Мэнэлгвай.
- Может, тебе ещё руины этих городов ромашкой выложить, для полного счастья! – прорычал Элофор. – Красивее будет!
- А, что ты кричишь? – спросил Мэнэлгвай. – Я с тобой спокойно разговариваю.
В глазах Элофора заблистали молнии. Ещё мгновение, и он, возможно, бросился бы на правителя Халэмина, но на помощь пришёл Элгонд.
- Мэнэлгвай, - спокойно возразил он. – Если бы это было возможно, Элофор бы уже давно уничтожил эти города. На всё есть свои причины.
- Если я нападу хоть на один, Морнаур сразу же войну начнёт, - всё ещё раздражённо произнёс Элофор. – Или опять что-то изменит в планах. Самому ума не хватило понять? – он бросил злобный взгляд на Мэнэлгвая.
- И кто этого зверя из клетки выпустил? – пробормотал Кэлебрит.
- Осторожней, у зверя уже клыки чешутся, - бросил ему Элофор.
- Мэнэлгвай, Кэлебдир, - послышался недовольный голос Итильхира. – Может, после совета с ним разбираться будете? Нам, всё же, надо хоть что-то решить.
Элофор бросил благодарный взгляд на Итильхира, хоть и понимая, что правитель Таурлонда сделал это не ради него, а ради себя.
- Кстати, мне бы хотелось знать, - снова произнёс Итильхир. – А, что, собственно, послужило причиной для Морнаура так резко изменить свои планы?
- Итильхир, разве это относится к сути? – попытался возразить Элгонд.
- Мне просто интересно, - ответил Итильхир. – И, может, из этого тоже можно вывод какой сделать.
- Да, мало ли что могло повлиять… - отозвался Кэлебрит, однако его прервал мрачный голос Элофора.
- Это я виноват, - голос Элмарца прозвучал, словно, исподземли. – Я убил их посыльного. Морнаур понял, что мы следили за ними.
- Ну, так, кто бы сомневался! – воскликнул Мэнэлгвай. – Ему лишь бы убить. О последствиях мы должны думать.
- Ты уже сколько войн из-за этого развязал! – напал Гилторн. – Что, не мог без убийства обойтись?
- Нет, не мог! – прорычал Элофор. – Я должен был его отпустить, чтобы он Морнауру сказал, что мы всё знаем?
- И, по-твоему, Морнаур не понял? – усмехнулся Ангсарн.
- У меня ещё причины были, - отозвался Элофор. – Вооружение называется!
- Да, по-моему, здесь разницы нет, отпустил бы он его, или нет, - вдруг произнёс Сильмармир. – Главное, Морнаур всё знает. И у нас мало времени на подготовку.
- Благодаря Элмарцам, - добавил Мэнэлгвай.
Элофор отвернулся, пытаясь усмирить разбушевавшуюся внутри стихию. Небо! Ешё одно слово против него, и он убъёт всех, присутствующих здесь. К счастью, первым заговорил Элгонд:
- Так, что мы решим?
- Можно попытаться выдержать осаду, - предложил Ангсарн.
- Подпустить их к Элфину? – отозвался Итильхир. – Исключено.
- Вариантов нет, столкновение надо вынести за пределы города, - поддержал Кэлебрит.
- Согласен, - вдруг послышался мрачный голос Элофора. Элмарец поднялся со своего места и подошёл к белому мраморному круглому столу, на котором, обычно, лежали какие-либо документы и письма, и стоял кувшин с водой и чаша. Теперь же, видимо, из-за спешки, в которой был созван Совет, да и в связи с отсутствием каких-либо документов, на столе стояла только одинокая полупустая чернильница, даже без пера. Бросив недовольный взгляд на стол, и не увидев ни пергамента, ни бумаги, Элофор, обмакнув палец в чернильницу, нарисовал прямо на белоснежной столешнице круг.
- Ты что делаешь? – возмутился, было, Мэнэлгвай. Элофор не обратил на Халэминца ни малейшего внимания.
- Это – Элфин, - пояснил он. – Вот, равнина, - он нарисовал рядом с кругом вытянутый прямоугольник. – Встать можно здесь, - он провёл полукруг на противоположной от круга стороне прямоугольника. – При таком расположении местность лучше просматриваться будет. Здесь – он нарисовал два квадрата, один над, другой под кругом. – Запасные отряды, на случай, если вас попытаются взять в окружение, или зайти с тылу города. На основной линии обороны размещаете орудия. Лучше в две линии. Одна здесь, - он повторно провёл сплошную линию по полукругу. – Вторая – не цельная, перед войском.
- Обстрел по мере приближения, - заметил Итильхир.
- Да, - Элофор кивнул.
- Это уже разумно, - заметил Элгонд, подавая Элофору чистый платок. Элмарец вытер руку от чернил.
- Можно ещё «чесноку» им подкинуть, - заметил Сильмармир.
- Ну, это только с тылового ряду, - ответил Элофор. – И то, если отступать придётся. Если преследовать будете, он, наоборот, вам же мешать будет.
- Да, это и без тебя ясно, - бросил Кэлебрит, вместе с остальными членами совета подходя к столу, и рассметривая изображённый на нём план действий.
- Одна проблема, - заметил Сильмармир. – Придётся часть орудий заранее как-то устанавливать. Перед началом битвы это вряд ли будет возможно сделать быстро.
- А, в чём проблема? – спросил Мэнэлгвай.
- Заметить могут, - ответил Элофор. – И снова план изменить.
- Ну, если ты больше никого убивать не будешь, может, и не изменят, - усмехнулся Мэнэлгвай. Элофор резко развернулся.
- А, если б ты умел это делать, мне не пришлось бы сейчас на вас время тратить с этой тактикой! – прорычал он.
- Разве, убивать – не твоё дело? – хмыкнул Мэнэлгвай. – У тебя это получается лучше, чем думать.
В глазах Элофора сверкнули молнии.
- Ты… ! – воскликнул он, бросаясь на Халэминца, однако Элгонд тот час же преградил ему путь.
- Элофор, уймись, - спокойно, но властно произнёс он, удерживая Элмарца. Элофор молча вырвался и, смерив Мэнэлгвая уничтожающим взглядом, вернулся к столу.
Прошло не более часа, когда совет уже был закончен. Подождав, когда все члены Совета покинут залу, Элгонд подошёл к Элофору.
- Да, сын Эминнаура, ты, как всегда, - заметил он. – Опять едва не перебил всех.
- Так, начал кто? – фыркнул Элофор, выходя из залы. – Да, кстати, спасибо.
- Не за что, - ответил Элгонд. Оба эльфа направились по тёмному коридору к лестнице.
- Как думаешь? – вдруг произнёс Элофор. – Жизнь одного воина может стоить жизней всего народа.
- Думаю, нет, - ответил Элгонд, смерив Элмарца изучающим взглядом.
- Я тоже, - мрачно отозвался Элофор. Они ещё некоторое время шли молча, приближаясь к лестнице, как вдруг, в полумраке коридора, в самом его конце, мелькнула фигура Элровала. Элофор остановился.
- Что? – спросил Элгонд.
- Поговорить с ним хочу, - ответил Элофор.
- Поговори, - Элгонд пожал плечами. – Только без рукоприкладства, - он усмехнулся.
- Постараюсь, - ответил Элофор, направляясь в сторону комнаты Элровала.
- Войдите, - послышался голос Элровала, когда Элофор постучал в дверь. Элмарец на мгновение остановился. Зачем он это делает? Он сейчас, и без этого разговора, не в настроении. Может, не стоит? По крайней мере, не сейчас, когда он настолько раздражён. С другой стороны, когда? Перед битвой? Тогда уже поздно будет. Хотя, впрочем, чего он хочет-то от Элровала? О чём они могут говорить? Требовать от брата признаний и извинений? Вряд ли Элровал будет извиняться. Может, уйти, пока не поздно? Элофор устало вздохнул. Уйти можно всегда. Только не в его привычках отступать. Тем более, времени уже мало осталось. Может, попробовать примириться с братом? И, не особо надеясь на благоприятный исход своего решения, Элофор открыл дверь.
- Не помешаю? – спросил он.
- Элофор? – удивлённо произнёс Элровал. – Что ты здесь делаешь?
- Пришёл поздравить тебя, - ответил Элофор.
- Спасибо, - сухо произнёс Элровал. – Только, я тебя не приглашал.
- Знаю, - отозвался Элофор. – Последний раз моё присутствие стерпишь?
Элровал изучающе взглянул на брата.
- А, оно последнее? – спросил он таким надменным голосом, что Элофор без лишних слов почувствовал себя раздавленным.
- А ты этого так хочешь? – отозвался он. Элровал взглянул на брата.
- Вообще-то, я не говорил об этом, - ответил он, прочтя в глазах Элмарца плохо скрываемую боль. – Просто, ты редко приезжаешь сюда с миром.
Элофор бросил мрачный взгляд на брата.
- Может, потому, что я беспокоюсь о вас? – ответил он.
- Мы этого не требуем от тебя, - отозвался Элровал.
Элофор с какой-то болью взглянул на брата, и уже, собирался, было уйти, как вдруг очередная волна ярости, поднятая болью и обидой, захлестнула его с головой, заставив резко развернуться и приблизиться к брату.
- Элгонд хотел тебя повесить, - прошипел он. – Я сказал, что не хочу ворошить прошлое. Хотя я мог согласиться. Мне это было бы на руку. Но я не хотел проливать твою кровь. Потому, что ты – мой брат! Может, я имею право хоть на благодарность с твоей стороны?!
Элровал нехотя отвёл взгляд.
- Если ты всё ещё злишься, ну, прости, тогда, - пробормотал он.
- Если я злюсь, то простить тебя, - усмехнулся Элофор. – Думаешь, поможет?
- Не знаю, - буркнул Элровал. Элофор отступил на несколько шагов, и устремил ледяной взгляд на брата.
- А, теперь, начистоту, Элровал, - твёрдо произнёс он. – Я всегда готов помочь вам. И, сам знаешь, не потребую от вас всех ничего. Мне просто понять хочется, за что мой родной брат меня так ненавидит. Может, объяснишь?
- С чего ты взял, что я тебя ненавижу, - фыркнул Элровал, избегая взгляда брата.
- А, то я не понял, - отозвался Элофор. – Слушай, Элровал. Мне всё равно, как ты относишься ко мне. Я просто хочу понять, что я не так делал, что вы все меня прокляли. Я, конечно, не верю всяким пророчествам, но они сбываются. Так что не бойся, отомстить я уже не сумею.
Элровал поднял голову. Во взгляде старшего брата пылал огонь ненависти.
- Ты же всегда был лучшим, - почти прошипел он. – Ты всегда был каким-то правильным. Всё, что ты хотел делать – тебе всегда всё удавалось. Почему же тогда ты говоришь, что судьба к тебе несправедлива? Или вспомнить хоть то, когда ты первый раз прикоснулся к луку. Двадцать лет я потратил на приобретение тех навыков, которым ты обучился за два дня. Скажи, это справедливо? Все победы, все удачи – всё всегда доставалось тебе. Обо мне судьба позабыла, а тебе всегда везло.
- Особенно с братом, - заметил Элофор.
- С братом, который всегда оставался в твоей тени, - отозвался Элровал. – Я даже не могу полностью управлять своим городом, а твои слова принимают везде. Скажи, это тоже справедливо?
Элофор изучающе посмотрел на Элровала.
- И это всё? – мрачно произнёс он. – Всё предательство, все пытки, изгнание, желание меня казнить – всё это просто зависть?
- Ну, прости брат, во всяком случае, я был честен с тобой.
- Признателен, - сыронизировал Элофор. – А, тебе правления над Элфином не хватает? Ладно, если б у меня тоже право на него было.
- В том и дело, что у тебя все права на него и есть! – вдруг воскликнул Элровал. – У тебя одного!
- С какой стати? – Элофор непонимающе взглянул на брата.
- Это сказано в завещании Элдуина, - нехотя признался Элровал.
- Каком завещании?
- Обычном! – вспылил Элровал. – Обычном посмертном завещании!
- А теперь подробнее, - мрачно приказал Элофор.
- Хочешь подробнее? – фыркнул Элровал. – Слушай, вот, что там говорится: «Я, Элдуин, сын Эредгила, правитель Элфина завещаю свой город, а также принадлежащие ему земли, все полномочия, и всю власть Элофору, сыну Эминнаура, главе передового отряда Элмарского войска, завещаю безраздельно. В случае отказа Элофора, сына Эминнаура от принятия власти, доверяю управление Элфином и право на законодательную власть Элгонду, сыну Эредгила, и исполнительную власть Элровалу, сыну Эминнаура. Все права на Элфин должны быть переданы Элофору, сыну Эминнаура, по первому требованию с его стороны и незамедлительно.
Главным наследником назначаю: Элофора, сына Эминнаура, главу передового отряда Элмарского войска.
Подпись: Элдуин, сын Эредгила, правитель Элфина.
Дополнительно: завещание даётся единовременно, без права отмены, или исправления».
Элровал замолчал. Элофор изучающе взглянул на брата.
- Хорошо запомнил, - заметил он.
- А, как же, - хмыкнул Элровал. – Я не один день перечитывал его, думая о том, насколько несправедлива ко мне моя судьба.
- И ты решил справедливость восстановить? – мрачный взгляд Элофора устремился на Элровала. – Ну, выбросил бы его. К чему все интриги?
- Я не единственный, кто знает об этом завещании, - ответил Элровал. – Элгонд тоже читал его.
- И мне никто ничего не сказал, - Элофор развернулся и направился к окну. – Значит, и Элгонд в этом замешан, - мрачно заметил он.
- Элгонд не решился бы идти против тебя, - ответил Элровал. – Он просто решил не показывать его тебе.
- А тебе это на руку, - бросил Элофор, оборачиваясь. – Значит, вот, почему вы мою помощь, как мою обязанность расценивали. Прекрасно. Не пойму только, почему ты сразу не решил меня убрать, как только завещание появилось? Или уничтожили б его.
- Мама тоже об этом знает, - приглушённо произнёс Элровал. – Просто Элгонд просил её не рассказывать об этом тебе. И Элнаур знает. Более того, я знаю, что существует копия этого завещания, но у кого она – неизвестно. Элнаур, во всяком случае, утверждает, что её у него нет. Элдуин был предусмотрителен. Если исчезнет это завещание, ты ничего не потеряешь, копия имеет такую же силу. Ну, а с Элгондом мы просто договорились.
Элофор шумно выдохнул.
- То есть, так вы решили себе мой город прибрать. Я думал, что после моего отказа Элдуин на тебя завещание написал.
- Ещё бы, - мрачно усмехнулся Элровал. – Это ты у него любимчиком был. Меня он, вообще, не замечал. И, когда он написал это завещание…, - Элровал на мгновение замолчал.
- Ну? – Элофор вскинул бровь.
- Слушай, Элофор, вот, скажи, зачем тебе Элфин? – вдруг спросил Элровал. - Что ты с ним сделаешь? Превратишь его в военный гарнизон? Настроишь арсеналов и заставишь всех жителей стать воинами? Или убийцами, как твои Элмарцы, и как ты сам? А я сделал его великим городом, я поставил его главой среди прочих городов. Ты же ничего не умеешь делать, как только убивать…
- А ты – предавать, - перебил речи старшего брата Элофор. – Я понял. Скажи только одно – если я сейчас заявлю свои права на Элфин, ты исполнишь закон?
Элровал устремил мрачный взгляд в пол, не произнося ни слова.
- Возможно, мне придётся вызвать Морнаура на поединок, - понизив голос, произнёс Элофор. – Возможно, я погибну. Что, даже тогда?
Элровал поднял голову.
- Элофор, я не хочу твоей смерти… - хотел, было, возразить Элровал, однако Элофор резко оборвал брата.
- И раньше не хотел? – прорычал он. – Да, ты этого не хочешь, ты этого жаждешь.
- Элофор, ты не прав, я…
- Да, понятно всё, - Элофор быстро прошёл к двери, однако, прежде чем открыть её, он обернулся, смерив брата ледяным взглядом. – По ходу, Элфин тебе навечно останется. Я просто думал, что ты, наконец, поймёшь, что я тебе брат, а не враг. Зря, наверно, - и, больше не сказав ни слова, Элофор вышел.

Проводив Элмарца взглядом до комнаты Элровала, и удостоверившись, что намерения младшего сына Эминнаура, действительно, мирные, Элгонд вернулся в шатёр, где, как ни в чём ни бывало, продолжалось торжество. Впрочем, настроение присутствующих здесь членов Совета вряд ли можно было назвать праздничным, однако каждый пытался делать вид, что ничего не произошло. Хотя, Элгонд догадывался, мысли каждого сейчас были заняты не Элровалом и его сыном, а обороной и вооружением собственных городов. Но разговоры о грядущей битве были сейчас запрещены, и потому приходилось находить какие угодно темы, лишь бы не обмолвиться с кем-то ненароком о тактике, оружии, или оборонных действиях. Впрочем, Элгонд уже знал, с кем и о чём ему нужно поговорить. Он прямиком направился к Мэнэлгваю, после чего, отведя его в сторону, недовольно произнёс:
- И, как ты объяснишь мне свои действия на совете?
- Да, Элофор сам виноват, - фыркнул Мэнэлгвай. – Он на меня набросился.
- Но начал ты, - возразил Элгонд.
- Да, что я ему такого сказал? – возмутился Мэнэлгвай. – Я говорил то, что есть. Он мог быть и сдержаннее.
- Мог, - согласился Элгонд. – Но ты же знаешь, что он – несдержанный. Зачем устраивать это на совете?
- А, что, я должен его, теперь, во всём хвалить? – возразил Мэнэлгвай.
- Нет, - ответил Элгонд. – Но снисходить ты должен уметь. Да, Элофор бросается на всех. Но он – полукровка, с него нечего взять. А ты – мой сын, и в нашем роду нет примеси тёмной крови. Так, что, прошу, веди себя достойно. Мне и без того с этими двумя сыновьями Эминнаура проблем хватает, - чуть понизив голос, произнёс Элгонд. – Один другого стоят.
- А, что опять? – поинтересовался Мэнэлгвай, прекрасно почувствовав, что отец больше не намерен продолжать разговор об их стычке с Элофором на совете.
- Я говорил им, чтобы они хоть видимость своего примирения создали бы, - ответил Элгонд. - Но, разве они слушают? Элровал делает вид, что занят, и что обо всём забывает, а Элофор просто упрямится. Ему, видимо, нужно, чтобы Элровал сам к нему явился, и прощения просил.
- Что-то слишком уж он многого хочет, - заметил Мэнэлгвай.
- Но, знаешь, с одной стороны, я с ним согласен, - ответил Элгонд. – Мы ведь его ни за что обвинили.
Мэнэлгвай безразлично пожал плечами.
- Всё равно, это ему права не даёт считать себя лучше всех.
- Это – как посмотреть, - вздохнул Элгонд.
- Но он считает себя совершенно правым, - ответил Мэнэлгвай. – Не может же быть такого, чтобы он один был прав, а весь мир – виноват во всём.
- Мир следует за мнением того, кто имеет власть, - произнёс Элгонд. – А имеющий власть тоже может ошибаться. В итоге, весь мир может придерживаться ошибочного мнения, принимая его за должное. Я тоже думал, что такого быть не может. Когда я разговаривал с воинами, я решил, что весь Элфин мне не может лгать.
- А, выяснилось?
- Выяснилось, что может, - ответил Элгонд. – Я его не оправдываю. Просто думаю, что он тоже может быть прав.
- Не знаю, - недовольно произнёс Мэнэлгвай. – По-моему, он всегда был ненормальным.
- Ну, это не мешает ему во многих вещах быть правым, - ответил Элгонд. Мэнэлгвай не произнёс в ответ ни слова.

Покинув дворец, Элофор прямиком направился к тому месту, где оставил коня. Нет, больше ни мгновения он здесь не останется. Совет, Элровал, даже Элгонд – весь мир был против него, только кто-то более, а кто-то менее явно. И все прикрывались долгом, честью, совестью, на самом деле не имея ни одного, ни другого, ни, по всей видимости, третьего. Элгонд обвинял Элровала в несправедливости, но сам он был ли справедлив? Небо! Неужели власть способна настолько менять сознание жителей земли? Неужели ради неё даже самые благородные и честные способны на подлость и предательство? Нет, от сына Эредгила он подобного не ожидал. Элгонд всегда казался воплощением самой справедливости, а оказалось, что он, как и все, просто хватается за власть, и не намерен делиться этой властью ни с кем. Даже с законным наследником.
Элофор быстро пересёк площадь, однако, едва он ступил под сень вишнёвых деревьев, как чей-то голос окликнул его. Нет, если ещё и она будет говорить, что не ожидала его видеть, и спрашивать, для чего он приехал, он повешается на первом же дереве!
- Элофор!
Однако, как, всё же, нежно и приятно звучал её голос! Он обернулся.
- Элофор, я так рада тебя видеть! – она сделала шаг навстречу к нему, но тут же остановилась.
- Что-то случилось? – спросила она, заметив его взгляд.
- Нет, всё нормально, - отмахнулся он. – Привет.
Она усмехнулась.
- Ты уже уезжаешь? – спросила она, едва он отвернулся. Элофор остановился.
- Да, - ответил он.
- Жаль, - в её голосе звучала неподдельная грусть. – Я надеялась, что ты останешься.
- Мне здесь нечего делать, - отозвался он, уже собираясь запрыгнуть на коня. Но, вдруг он остановился и резко развернулся. Нэфмар всё ещё стояла рядом, с тоской и сожалением глядя на него. Элофор мгновение помедлил.
- Поехали, - вдруг предложил он.
- Сейчас? – удивилась Нэфмар. Элофор кивнул. В глазах девушки засиял восторг.
- Я сейчас отца предупрежу, - сказала она, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от радости и не прыгнуть ему на шею.
- Я подожду, - ответил Элофор. Нэфмар быстро, насколько позволяло длинное платье, побежала в сторону белого шатра. Элофор стоял, глядя ей вслед. Небо! Неужели хоть кому-то не всё равно, что он чувствует сейчас? Элмарец вздохнул. Он всё ещё не мог до конца понять, насколько сильными были его чувства к этой девушке. Каждый раз, когда он ощущал на себе её взгляд, ему казалось, что его сердце начинает таять, как осколок льда под первым лучом весеннего солнца. Это было больно, но эта боль была исцелением. Он ещё никогда не любил по-настоящему. Даже Мэнэлвэн. Он пережил её предательство почти спокойно. Если бы то же сделала Нэфмар, он, наверное, не задумываясь, покончил бы с собой. Но, Небо, разве может он хоть на что-то надеяться с её стороны? Она, наверное, воспринимает его как старшего брата, или учителя. Но не больше. Да, и на большее он не смел надеяться. Для него было счастьем уже то, что она могла его выслушать и понять. И этого уже было много. Да, и, нужно ли это сейчас, когда ему жить осталось чуть более двадцати дней?
Элофор прислонился спиной к дереву, закрыв глаза, однако голоса играющей неподалёку группы детей не дали ему сосредоточиться на собственных мыслях. Элофор устремил усталый взгляд на небольшую площадку рядом с аллеей, на которой играло пятеро мальчишек. Все были воооружены деревянными мечами, на головах четырёх из них были кожанные подобия шлемов. Элофор усмехнулся, наблюдая за их неловкими движениями, после чего прислушался к разговору.
- Я – Светлый! – заявил один.
- Ты в тот раз Светлым был, - возразил второй.
- Ну, и что, - отозвался первый. – Зато я – не перебежчик.
- Да, ладно, пусть будет, - вступился треттий, тот, что не носил «шлем».
- Да, он вечно Светлый, - несколько обиженно произнёс второй. – Ну, а ты, Тёмный, или Светлый?
- Я – Элмарец! – гордо ответил мальчишка.
- Форолос, ты чего! – приглушённо воскликнул один из мальчишек. – Нельзя быть Элмарцем!
- Почему? Я старше стану, может, вообще, в Элмар уйду.
- Тебя не возьмут, - ответил второй. – Там подготовка большая должна быть.
- Мой брат был там, - вставил треттий. – Там ничего хорошего.
- Да, там одни убийцы, папа говорит, - поддержал четвёртый.
- Да, ну, там самые лучшие воины, - возразил Форолос. – Мой дядя говорит, они – хранители наших земель. Короче, я – Элмарец! – он гордо поднял меч над головой.
- А я тогда за Элфин, - ответил первый. – Защищайся!
Элофор, забыв про усталость и раздражение, сам того от себя не ожидая, с немалым любопытством наблюдал за игрой мальчишек. Может, он увидел в Форолосе себя, может, его удивила эта уверенность, с которой мальчишка говорил об Элмарцах. Что ж, может, не весь мир враждебен к нему? Или это лишь исключение? Как бы там ни было, Элофор, вдруг, каким-то образом, проникся к этому ребёнку.
- Эй, Элмарец, - позвал он, когда мальчишки закончили свой поединок. – Иди сюда.
Все пятеро детей тотчас замерли, испуганно уставившись на него.
- Это Элофор – Снежный Барс, - услышал он тихий шёпот.
Форолос бросил неуверенный взгляд на друзей, после чего робко приблизился к сыну Эминнаура.
- Господин Элофор, пожалуйста, извините, - тихо произнёс он, глядя на Элмарца.
Элофор приятельски улыбнулся.
- Меч веди не прямо из-за голвы, а чуть сбоку, - произнёс он так, чтобы остальные мальчишки не слышали. – И, когда опускаешь, скашивай. Отразить не смогут, и с толку собьёшь.
Форолос поднял на Элмарца изумлённый, и, одновременно, радостный взгляд.
- Спасибо, господин Элофор! – едва не задыхаясь от восторга, что сам правитель Элмара обратил на него внимание, произнёс Форолос.
- Не за что, - Элофор подмигнул мальчишке. – Вырастешь, приходи, научу.
Счастью Форолоса не было предела.
- Спасибо! – ещё более поражённо произнёс он. Элофор только улыбнулся, кивком позволив Форолосу вернуться к друзьям.
- Что он тебе сказал? – услышал он шёпот.
- Теперь я, точно, Элмарцем буду, - восторженно ответил Форолос.
Элофор снова отступил в тень деревьев, наблюдая за возобновившейся игрой детей и чувствуя, как горло начинает сдавливать комок. Небо! Как мало этим детям нужно было для того, чтобы чувствовать себя счастливыми. Всего лишь какое-то доброе слово, добрый взгляд. И, вряд ли Форолос забудет то, как сам правитель Элмара дал ему совет, который он теперь с таким успехом применял. Элофор усмехнулся. Из этого мальчишки может получиться неплохой воин. Если, конечно, он не потеряет интерес к военному делу. Если, конечно, это так необходимо. Элофор закрыл глаза, пытаясь бороться с нахлынувшими на него чувствами. Нет, такого ещё никогда не было. Небо! Да, что же это?! Не хватало ему ещё расплакаться здесь! Небо! Вся жизнь – война. И, главное, кому это нужно? Кому он что доказал этим? Он защищал эти земли, он жил битвами, он лил кровь – и всё это ради тех, кому ни он, ни его жертвы не нужны. Если так, стоит ли защищать тех, кто ополчается против тебя же? Впервые за всё время он вдруг увидел весь окружавший его мир совсем с другой стороны. Жизнь и смерть не воевали в нём, они шли рука об руку. Там, где появлялась новая жизнь, там же собирала свой урожай смерть. Детский смех и военный клич, мелодия арфы и звуки боевого рога, нежные напевы и вопль боли и отчаяния – всё это звучало в унисон, всё это сливалось в одну песнь, ни боли, и не радости, но в странную, долгую песнь о существовании мира, как он есть. Счастье и горе были так же неотделимы друг от друга, как свет и тьма. Ибо, не знавший света, никогда бы не понял ужаса тьмы, но, и не бывший во тьме никогда бы не узнал, что значит свет. Всё в этом мире переплелось, и было неразрывно связано. Герои рождались и погибали, но от этого сражений не становилось меньше. И, ещё ни одно из сражений не было проиграно. Суть была лишь в том, кто его выигрывал. И, когда, дней через двадцать, на этих улицах выстроятся войска, будут скрипеть боевые машины, а воздух наполнится звоном металла, ничего ужасного в мире не произойдёт. Кто-то погибнет, кто-то будет жить. Но сама жизнь не иссякнет. Она продолжится, может, где-то, в другом месте. Но солнце снова взойдёт над землёй, и ночью луна также будет освещать безмолвные равнины. Звёзды тоже гаснут, и тоже появляются. Но от этого их на небе не становится меньше. То же будет и на земле. И Звезда Севера тоже, когда-то, погаснет. И, может, далеко не каждый это заметит. Но, разве небу это помешает? Если он погибнет, разве многим он принесёт боль? Не забудут ли его через несколько лет? Вполне возможно. И они имеют на это право. Жизнь не помнит смерти потому, что она не боится её. Жизнь бесконечна. Просто жителям земли она даётся на время. И это – закон. А он обязан подчиняться законам.
Элофор вновь окинул взглядом площадь. Сейчас ещё никто не догадывается о том, что произойдёт вскоре. А, может, сын Элгонда прав? Может, если уж он посвятил свою жизнь войне, то ему и вести это сражение? Может, действительно, стоит напасть на Мормар и его союзников? Он, в любом случае, обречён. Что он теряет? Да, и, кому нужна его жизнь? Может, всё же, стоит? Перед мысленным взором Элофора предстал Элмар. Сколько они уже прошли вместе! Сколько битв было выиграно. Он всегда мог положиться на каждого из своих воинов. И пусть они любили его только как хорошего предводителя, хотя бы за это они были преданы ему. Нет, их кровь не должна пролиться ради него. Да, и, чья кровь может быть пролита? Разве, только, его самого. Он сам должен ответить за свои дела, сам смыть своё проклятие. Кто ж виноват в том, кем он стал?
- Элофор? – вывел его из забытья нежный голос. – Можем ехать.
Он обернулся.
- Хорошо.
- Только, отец сказал, чтобы я до его приезда вернулась.
- А, когда он приедет? – несколько мрачно спросил Элофор.
- Думаю, после восхода, - ответила Нэфмар.
- Ну, время есть, - заметил Элофор. – Поехали.
Они вскочили на коней, и, больше не намереваясь задерживаться ни на мгновение, выехали из города.

Почти всю дорогу до Элмара они ехали молча. Только, когда они уже вошли в дом и прошли в комнату, Элофор, наконец, заговорил.
- Извини, что не приезжал после похода, - произнёс он, принося кружки с горячим отваром из мяты. – Дела непредвиденные появились.
- Я не обижаюсь, - ответила Нэфмар, мягко улыбнувшись. – Можно возобновить, когда тебе удобно будет, если ты, конечно, не против.
- Я не против, - тихо ответил Элофор. – Просто…, - он оборвал себя, устремив мрачный взгляд в пространство.
- Что? – во взгляде Нэфмар было понимание и участие. Элофор опустил голову. Нет, слишком уж нежным и искренним был этот взгляд, даже до боли.
- Ничего, - ответил он. – Я…, - он перевёл дыхание, заговорив более спокойно. – Битва скоро. Перевес большой. Два фронта. Успеть надо. На равнину перед Элфином, - он замолчал. Нэфмар изучающе смотрела на него. Нет, таким она его ещё никогда не видела. Он был жёстким, грубым, резким. Но никогда – настолько подавленным. И этот постоянно опущенный взгляд, прерывающийся голос. Она мягко коснулась его руки.
- Элофор, - Небо! Как же нежно и участливо звучал её голос! – Скажи, что происходит?
- Не знаю, - почти шёпотом произнёс он. – Всё так быстро меняется, - он поднялся. И, вдруг, словно какая-то дикая боль пронзила его. Если он и дальше будет молчать, он сойдёт с ума. Он чувствовал это. И ему просто захотелось высказаться, излить эту боль тому, кто мог бы понять его.
– Знаешь, - наконец, произнёс он. – Я сам не понимаю, что происходит. Просто чувствую, что жизнь под откос летит, а я даже не пытаюсь спастись.
Она не отвечала, лишь устремив на него сочувствующий, и одновременно, ободряющий взгляд.
- Анорлот тебе, наверное, много рассказала? – спросил он.
- Только то, что знала, - ответила Нэфмар.
- Ну, да, - согласился он. – Она, правда, не всё знает. Я никому не распространялся, - он помолчал. – Не знаю, почему тебе сейчас всё это говорю, - продолжил он. – Ты не обязана всё это выслушивать.
- Почему? – мягко возразила Нэфмар. – Говори. Легче станет.
Элофор горько усмехнулся.
- Вряд ли, - отозвался он. – Слишком уж много сделано. Если бы всё исправить, - он снова замолчал.
- Нэфмар, я ведь, убийца, - заговорил он через некоторое время. – У меня не то, что руки в крови. Я в ней уже захлебнулся. Я когда-то клялся перед Небесами, что никогда не возьму в руки оружие, что никогда не пойду за своим предназначением лишь потому, что не хочу убивать. Я нарушил эту клятву через три дня после того, как принёс её. Я клялся перед Небом и тогда, когда нашёл этот меч на Севере, что никогда не буду лить невинную кровь. В итоге, именно этим мечом я отнимал жизни, порой, невинные. Я клялся Элдуину, что буду хранить верность нашим землям, в итоге – переметнулся на сторону Морнаура. Я клялся Тарэмину, уже заранее зная, что нарушу эту клятву. Я клялся в верности Морнауру, а теперь думаю, как убить его. Я сотни клятв давал, уже заранее обдумывая, как нарушу их. И, не важно, кому я клялся, главное, я не выполнил ни одной. За это я уже проклят. А, сколько проклятий я слышал. Каждый, кого я убивал, проклинал меня, а я убил тысячи тысяч. Знаешь, я часто их во снах вижу, - произнёс он более приглушённо. - Я помню каждого, кого убил. Я помню взгляды, помню стоны, помню проклятия, которые были сказаны мне. Они приходят каждую ночь. Я намеренно засыпаю далеко за полночь. Я отдаю все силы тренировкам. Просто, чтобы забыться от усталости. Но, всё равно, каждую ночь они снова вокруг меня. Я просыпаюсь до рассвета потому, что не могу это выдержать. Иногда хочется просто память потерять, чтобы забыть всё это. Мне от этого не избавиться, Нэфмар, я слишком далеко зашёл. Пути назад нет, впереди – бездна, – он на мгновение замолчал.
- Стоит ли с этим дальше жить? – почти шёпотом произнёс он.
Нэфмар взглянула на него, устремив в его глаза полный нежности и понимания взор.
- Ещё не поздно всё изменить, - тихо ответила она.
- Как? – в его голосе послышалось с трудом скрываемое отчаяние. – Я проклят, Нэфмар. Мне остаётся его смыть только кровью.
- Не всегда для того, чтобы снять проклятие, нужна кровь, или смерть, - мягко возразила она. – Это может сделать и любовь.
- Любовь? – глухо повторил он. – А, что такое, любовь? Кто меня может любить? Брат? Он хочет от меня избавиться. Он даже не скрывает этого. Совет? Я для них – выгодный союзник. Элмар? Пока я приношу им победы, да, но не больше. Меня даже отец ненавидел. Мать не хотела моего рождения. Меня все только ненавидят, в лучшем случае, терпят, как союзника, даже не друга.
- Неправда, Элофор, - тихо возразила Нэфмар. – Есть те, кому ты нужен, и кто любит тебя. Я… - она, вдруг, осеклась, после чего, опустив глаза, закончила:
- Я знаю это.
Элофор устремил на неё какой-то изучающий и одновременно полный боли взгляд.
- Нэфмар, - сдавленно произнёс он. – Ты ведь, сейчас не это хотела сказать?
Она подняла на него смущённый, но, одновременно, полный преданности и нежности взор.
- Да, Элофор, - тихо произнесла она. – Я люблю тебя.
Элофор на мгновение замолчал.
- Знаешь, - с трудом, пытаясь подавить подступивший к горлу ком, произнёс он. – Мне таких слов с моего рождения никто не говорил, - он взглянул на неё. – Нэфмар, за что?
- Ни за что, - ответила она. – Просто.
- Нэфмар, ты… - он, вдруг, замолчал, из его груди вырвался какой-то стон и он, упав перед ней, уткнулся лицом в её колени. Нэфмар на мгновение растерялась.
- Элофор, - её нежная рука мягко легла на его голову. – Элофор, не стоит.
Элмарец только всхлипнул в ответ. И это был первый раз, когда он позволил себе заплакать, притом, в чьём-то присутствии. Но сейчас ему уже было не до своей гордости или убеждений. Сейчас ничто не имело ни смысла, ни цены, кроме осознания того, что он любим ей.
Лёд, сковавший его сердце, растаял, позволив лучам пришедшей весны пробудить в нём новую жизнь. Мрак отступал, унося с собой бремя проклятий, и в свете её любви он видел новую надежду, которая теперь готова была вести его через жизнь, сколько бы дней ещё не было отмерено, и сколько испытаний не придётся встретить на пути. Небеса услышали его вопль о помощи.
- Нэфмар, ты вернула меня к жизни, - сквозь слёзы произнёс он. – Ты вернула меня к жизни, Нэфмар!